Неточные совпадения
Так, были какие-то мысли или обрывки мыслей, какие-то представления, без порядка и
связи, — лица людей, виденных им еще в детстве или встреченных где-нибудь один только раз и об которых он никогда бы и не вспомнил; колокольня В—й церкви; биллиард в одном трактире и какой-то
офицер у биллиарда, запах сигар в какой-то подвальной табачной лавочке, распивочная, черная лестница, совсем темная, вся залитая помоями и засыпанная яичными скорлупами, а откуда-то доносится воскресный звон колоколов…
Затем он рассказал странную историю: у Леонида Андреева несколько дней прятался какой-то нелегальный большевик, он поссорился с хозяином, и Андреев стрелял в него из револьвера, тотчас же и без
связи с предыдущим сообщил, что офицера-гвардейца избили в модном кабаке Распутина и что ходят слухи о заговоре придворной знати, — она решила снять царя Николая с престола и посадить на его место — Михаила.
Он ни
офицер, ни чиновник, не пробивает себе никакого пути трудом,
связями, будто нарочно, наперекор всем, один остается недорослем в Петербурге. В квартале прописан он отставным коллежским секретарем.
В одном весьма честном доме случилось действительно и грешное и преступное дело; а именно жена одного известного и уважаемого человека вошла в тайную любовную
связь с одним молодым и богатым
офицером.
Отец по должности принимал участие в комиссиях, в которых этот красивый
офицер, с приятным, ласковым звоном шпор, был одним из самых свирепых членов. Другие чиновники, с местными
связями, были мягче.
Кроме одного здешнего купца Сандерса, никто его не знает, и генерал Рапп стал было сомневаться, точно ли он итальянской купец; но когда его привели при мне к генералу, то все ответы его были так ясны, так положительны; он стал говорить с одним итальянским
офицером таким чистым флорентийским наречием, описал ему с такою подробностию свой дом и родственные свои
связи, что добрый Рапп решился было выпустить его из-под ареста; но генерал Дерикур пошептал ему что-то на ухо, и купца отвели опять в тюрьму.
Золотницкий, сохранивший не только дружескую
связь с
офицерами, но и пользовавшийся репутацией интеллигента.
А что касается
связей, то Ферморы принадлежали к хорошей фамилии, но особенно сильных
связей у них нет, и старший брат Николая, Павел Федорович Фермор, служит простым
офицером в одном из гвардейских полков и даже нуждается.
Изумился Дмитрий Осипыч, узнав в пророке капитана ихнего полка Бориса Петровича Созоновича, молодого сослуживца, скоро нахватавшего чинов благодаря
связям. Больше всех насмехался он над постом и молитвами Строинского, больше всех задорил его, желая вывести из терпенья. Наученный унтер-офицером, Строинский с твердостью отвечал Созоновичу...
В султановском госпитале уже месяца полтора была еще новая сверхштатная сестра, Варвара Федоровна Каменева. Ее муж, артиллерийский
офицер из запаса, служил в нашем корпусе. Она оставила дома ребенка и приехала сюда, чтоб быть недалеко от мужа. Вся ее душа как будто была из туго натянутых струн, трепетно дрожавших скрытою тоскою, ожиданием и ужасом. Ее родственники имели крупные
связи, ей предложили перевести ее мужа в тыл. С отчаянием сжимая руки, она ответила...
В нашем госпитале лежал один раненый
офицер из соседнего корпуса.
Офицер был знатный, с большими
связями. Его приехал проведать его корпусный командир. Старый, старый старик, — как говорили, с громадным влиянием при дворе.
Далее, немало было сестер из аристократических семей, с большими
связями. За немногими исключениями, сестры эти являлись истинными бичами тех врачебных учреждений, где они служили. К обязанностям сестры они были приспособлены очень мало, исполняли только те назначения врачей, какие им было угодно, самих врачей не ставили ни в грош и вертели всем учреждением, как хотели. Всю свою деятельность здесь они превращали в один сплошной, веселый и оригинальный пикник с штабными генералами и
офицерами.
Налетавшие в штабы из столиц
офицеры со
связями откровенно называли свои поездки в армию «крестовым походом».
Кроме вообще в то время магической силы этого имени с ним у сидевшего в изящном будуаре прелестной незнакомки
офицера были особые, личные, таинственные
связи.
Родственники арестованной «Салтычихи» продолжали действовать при посредстве
связей и золота, и вскоре после отъезда из Москвы государыни добились того, что Дарья Николаевна была снова выпущена из-под ареста, но с тем, чтобы она жила безвыездно в Троицком, под наблюдением полицейского
офицера и двух полицейских солдат.
Между людьми нашего общества — чистыми господами в крахмаленных рубашках, чиновниками, помещиками, коммерсантами,
офицерами, учеными, художниками и мужиками нет никакой другой
связи, кроме той, что мужики, работники, hands, как это выражают англичане, нужны нам, чтобы работать на нас.